Эйрелл скучала... Жутко скучала. Настолько сильно, что чуть ли не била себя по рукам каждый раз, когда хотела схватить телефон и позвонить Яну. Происходило это приблизительно каждые полчаса. Она убеждала себя в том, что Ян работает, что он занят, что они совсем скоро снова будут вместе... Но что-то не давало ей покоя, что-то терзало ее изнутри. Его короткие фразы, вечные отговорки, дела, дела, дела... Эйрел была натурой чувствительной и часто придумывала проблемы, накручивала себя, отчего постоянно мучилась и переживала. Но об этом мало кто знал. Она предпочитала не напрягать посторонних своими личными страданиями, оставляя все самое лучшее себе. И все же... не выдержав, она обменяла свой билет на другой, выбрав рейс на несколько часов раньше. Ей не терпелось оказаться в объятиях Яна, снова почувствовать его тепло и услышать смех. Она пыталась заснуть в самолете, чтобы полет пролетел незаметно, но ей это не удалось...
Эйрелл не стала сообщать Яну о своем прибытии даже по телефону. Ей хотелось сделать мужчине сюрприз, чтобы он обрадовался не меньше, чем она сама. Она села в такси и попросила поехать быстрее, с трудом скрывая улыбку на лице, Эйрелл просто дрожала от нетерпения. Скоро... совсем скоро... Заплатив таксисту больше, чем он назвал, девушка схватила чемодан и побежала к дому. Она уже не скрывала улыбки, кивая знакомым, которые смотрели на нее с некоторым недоумением. Схватив пухлый конверт из почтового ящика, Эйрелл даже не посмотрела, кому он предназначался. Она вошла в квартиру, зная, что Яна в ней не будет. Она хотела убрать все и приготовить вкусный ужин, чтобы вечером они отпраздновали их воссоединение, но внезапно ее взгляд упал на тот самый конверт. На нем крупными буквами было написано ее имя. Ни адреса, ни отправителя... Значит, его принес сам автор...
Девушка подошла к столу Яна и взяла с него нож для конвертов, разрезав бумагу, она вынула содержимое послания. Из конверта на стол выпал шелковый шарф и галстук Яна. Свернувшись кольцами, вещи лежали на столе, словно зловещий символ, не предвещающий ничего хорошего. Эйрел держала в руках фотографии, но не могла понять, что на них запечатлено... Кто эта женщина? Почему она обнимает Яна? Почему чужая женщина обнимает ее, Эйрелл, мужчину? Почему Ян целует эту блондинку? Что все это значит?
- Что за... - Эйрелл почувствовала, что сейчас упадет и села на стул.
Она бросила фотографии на стол, но уже через мгновение снова держала их в руках, разглядывая. Теперь ей стал понятен знак из шарфа и галстука. Это был знак предательства. Самого ужасного, что вообще могло случиться в ее жизни. Неужели... Неужели он способен на подобное? В ее голове никак не хотела укладываться эта ситуация... почему? зачем? за что?
Механическими движениями,не отдавая себе особого отчета о своих действиях, Эйрелл стала собирать свои вещи. Словно робот, не чувствующий ничего, она складывала свои вещи и укладывала их в чемодан. Ничего нельзя было упустить... Решение было принято мгновенно... Уйти, исчезнуть, убежать! Не видеть никогда его лицо! Не брать с собой фотографий! Сжечь их, изорвать, выкинуть!
Ей понадобилось всего пара часов... она действовала молча, не произнося ни звука, закусив губу, чтобы не расплакаться, не закричать... Уже стоя на пороге квартиры и закрывая входную дверь, она нагнулась, чтобы положить ключи под половик, и заметила каплю, упавшую на пол.

Эйрелл шла вперед, закусив губу и с гордо поднятой головой. Она не собиралась плакать и убиваться - для этого у нее еще будет время. Эйрелл крепко держала ручки двух чемоданов, в которые уместила все свои вещи, не собираясь оставлять Яну ни единой зацепки или напоминания. У него теперь другая. Пусть ее запах заполняет его жилище. Пусть ее смех ласкает его слух. Пусть ее руки страстно сжимают его в ночи. Эйрелл забудет его. Забудет их. Забудет все, что между ними было. Эйрел сможет. Начнет все с начала, с чистого листа. Так, словно ничего и не было. Будет тяжело. Будет трудно. Адски трудно... но она переживет это. Эйрелл подняла руку, останавливая такси. Села в подъехавшую машину, не глядя на то, как водитель запихнул ее чемоданы в багажник. Она прислонилась лбом к холодному стеклу, пробормотала "В аэропорт" и закрыла глаза. Она чувствовала, как весь мир упал на ее плечи. Чувствовала, как чья-то рука схватила ее за горло и крепко сжала, не позволяя дышать. Чувствовала, как сердце превращается в огромную сверхмассивную черную дыру, поглощая все тепло и радость, что были в душе. Примерно так она представляла себе поцелуй дементора, читая книжки про Гарри Поттера своим маленьким пациентам, но сейчас, она не представляла, как ей вызвать патронуса, чтобы остаться в живых. эйрелл ощутила две влажные дорожки на своих щеках и поняла, что плачет. Это осознание заставило ее встрепенуться и судорожно вытереть слезы. Не плакать. Не сейчас. Не здесь.
Господи, да что же это такое?! Это не сон? Это реальность? Это действительно происходит с нами?
Стоп! Нет никаких нас... только он и его предательство. Только я. Только я...
Эйрел сцепила пальцы в замок и стиснула зубы. Не сметь себя жалеть. Не сметь. Это низко и это жалко. Это... дыхание перехватило, в горле встал ком... Эйрелл словно попала в плохой сон и падала в кроличью нору, где ее ожидали только кошмары и ужасы. Она не сразу расслышала, как водитель сказал, что они прибыли на место.
- Мисс... Мисс! Вам плохо?
- Нет... нет, все хорошо, спасибо. Вот деньги.
- Но здесь много!
- Заберите, заберите их себе!
Эйрелл взяла чемоданы и пошла так быстро, как только могла. Она не совсем понимала, что сейчас собирается делать. Она вообще не знала, что ей делать. Она никогда не думала, что окажется в подобной ситуации, ведь они были так счастливы...
Боже, Ян, почему... за что ты так со мной... что было не так?
Стоя у кассы, она просматривала названия рейсов, ожидая какого-то знака, который бы мог подсказать ей дальнейшие действия. Что-то, что могло ей помочь... Взгляд зацепился за слово "Нью-Йорк" и решение было принято моментально.
Я лечу домой!
- Один до Нью-Йорка, пожалуйста.
- В один конец?
- Именно...
Никаких туда и обратно, только туда, только отсюда. Эйрел поблагодарила девушку, продавшую ей билет и прошла в зал ожидания. Она села в кресло и уставилась в одну точку. Она не замечала ничего, что происходило вокруг, она ушла в себя, поглощенная пучиной отчаянных мыслей. Телефон разрывался, вибрировал и мешал всем, кроме самой Эйрелл. Она механическим движением вынула его из кармана и уставилась на дисплей: Ян. Она просто смотрела на имя, что было написано на светящемся экране, и не могла ничего поделать. Она не хотела слышать его голос. Точнее, хотела, но не могла... Она не могла себе позволить услышать его, потому что тогда, она могла бы поверить его извинениям, могла бы простить... а такое простить нельзя. Нельзя простить предательство, нельзя простить то, что тебя втоптали в грязь, сравняли со всеми остальными... нужно встать и идти дальше, не оглядываясь, не сожалея, не вспоминая... Падали, но поднимались.
"Я улетаю в Америку. Не жди. "
Короткое смс Анне. Чтобы не волновалась. Хотя такое смс может заставить волноваться каждого больше, чем успокоить. Особенно женщину, которая считает тебя своей дочерью. Которая любит тебя так, словно ты ее родное дитя.

Эйрелл не заметила, как снова вернулась к старой привычке, усердно обгрызая краешек ногтя указательного пальца. Только яркая искра боли и капля крови, выросшая из-под неровного рогового полумесяца, заставили ее вернуться в действительность. Утопая в пучине собственных мыслей, Эйрелл не замечала ничего вокруг. Ни суматохи зала ожидания, не грязного ботинка маленького ребенка, сидевшего по-соседству и оставившего свой след в этом мире прямо на белых брюках Бергер, ни криков родного голоса, произносящего ее собственное имя.
Ян... смутный огонек узнавания полыхнул в мозгу, а затем разлился по всему телу судорогой боли и отчаяния. Что это? Сон посреди яви? Желаемое, принимаемое за действительное? Галлюцинации? Кара небесная? Эйрелл обессилено встрепенулась в кресле, но движение вышло вялым и подавленным, словно тяжелая ноша была ее на плечах. Впрочем, она и была... груз обиды, разочарования, унижения, чувства жалости к себе и тому, что она так ценила и любила... Нет, это не может быть Ян. Откуда бы ему здесь оказаться? Как он мог узнать о том, где она. Эйрелл убедила себя в том, что голос был выдумкой, иллюзией, созданной ее собственным сознанием в качестве утешения или же наказания... Она не повернула даже голову в сторону, только опустила еще ниже, закрывая глаза и желая исчезнуть, схлопнуться, сгореть на месте. Лишь бы не ощущать этих ужасных, почти физических страданий. Лишь бы не видеть ничьи лица, уставшие, осунувшиеся, недовольные. Лишь бы не слышать голоса... особенно один. Тот самый... что никак не желает замолкнуть.
- Хватит..., - проговорила она сдавленно, словно выплюнув комок, застрявший в горле и мешающий глотать и дышать, - хватит, - проговорила она громче, резче, заставляя соседского ребенка замолчать и взглянуть на нее округлившимися глазами, наполненными удивлением и замешательством, - хватит! - крикнула она, подскакивая с места и наблюдая за тем, как мальчишка начинает плакать и хвататься за руку матери.
Схватив чемодан, Эйрелл побежала, не глядя на дорогу, натыкаясь на людей, не обращая внимания на сердитые крики, мчащиеся вслед за ней. Она прибежала к стойке администратора и затараторила.
- Когда взлетает самолет на Нью-Йорк? Нельзя ли побыстрее? Я больше не могу ждать! Мне нужно, мне нужно, мне необходимо покинуть этот город, эту страну! Я должна улететь как можно быстрее!
Слезы хлынули из глаз, прорыва плотину сдержанности. Эйрел расплакалась словно маленький ребенок: отчаянно, не скрываясь, от всей души... души, порванной на клочки, растоптанной и втоптанной в грязь. Девушка - работница аэропорта, ставшая свидетельницей истерики разбитого сердца, попросила Эйрелл успокоиться, вызвала кого-то по внутренней связи, произносила какие-то слова утешения, смысл которых не доходил до сознания Бергер. Ей все еще чудился голос Яна.
Пришедшие мужчины представились врачом и охранником, участливо задали какие-то стандартные вопросы и попросили Эйрелл успокоиться и дождаться посадки, если он не хочет перенести свой полет на следующий раз. Замотав головой Эйрел извинилась и, приняв таблетку успокоительного, направилась в сторону зала ожидания... краем глаза заметив знакомое лицо, она остановилась на месте, словно вкопанная, и уставилась прямо в глаза мужчине, которого так сильно любила и ненавидела. Она надеялась, что он ее заметит и отчаянно желала, чтобы не заметил, не узнал, прошел мимо...