Я ждал этого момента четыре года. Четыре года два месяца и тринадцать дней. Я считал, думал, надеялся. Несколько месяцев я искал ее след на улицах миллионного города, в лице каждого прохожего, в ночных звонках из далекой родины. Я ждал, когда она, случайно ошибившись номером, попросит помощи или окажется на пороге моей маленькой съемной квартирки на окраине Бронкса. Я отчаянно верил, что этот день наступит, метался по клетке, созданной собственными навязчивыми мыслями, уверенный, что однажды мои старания наконец обретут хоть какой-то смысл. В этой серой пучине оживленных улиц я едва не терял остатки разума. Я шел вперед за яркими огнями Большого Яблока, города, который и после заката солнца не теряет своего света. Но моим светом была лишь Она. Она снилась мне каждую ночь: напуганная, отчаявшаяся, забившаяся в угол собственных страхов. Я знал, что ей нужна помощь, и я мог, нет, я готов был сделать ради нее все. Я готов был убить любого, кто притронется к ней, кто хотя бы посмотрит косо в ее сторону. И вот наступил день, когда я обнаружил ее след. Еле заметный - снимок, где она, в пол оборота сидевшая в захудалой кафешке, опасливо рассматривала прохожих. Снимок был нечетким, но я узнал ее лицо, ее глаза, ее силуэт. Я знал ее новую фамилию,  теперь я знал место ее предполагаемого жительства. Но, едва я пересек порог ее дома, как понял, что опоздал. Было видно, что она собиралась в спешке. Я понял это по скомканному постельному белью, по остывшей кружке чая на кухонном столе, по так и не затушенной сигарете, истлевшей тонкой полоской пепла на краю подоконника. Она никогда не курила. По крайней мере, при мне. Но сейчас, когда мгла окружила ее со всех сторон, я понимал, насколько жесток был к ней этот мир. Я не понимал, что держит ее в этом городе, так нечестно обрушившего на ее хрупкие плечи всю свою мощь, свою злобу и свою ненависть. Я хотел забрать ее подальше из этой страны, с этого континента, хотел, чтобы она знала, что не одна. Я не мог просить ее простить меня, больше не мог. Я потерял это право много лет назад, и теперь я мог рассчитывать лишь на то, чтобы она позволила мне быть рядом. Просто быть рядом с ней, защищать ее, помогать справляться с ее проблемами. Меня съедало любопытство по поводу того, что же на самом деле с ней происходит, но для начала я просто хотел ее найти.
Но теперь было проще. Я мог найти ее по горячим следам, это была моя работа, мое призвание, моя зона комфорта. Я делал это сотни раз, и только сейчас я ощущал всю значимость своего дела. Эйрелл всегда нравилось, что я помогал людям. Мне это льстило. А теперь я должен был спасти ее. Сердце едва не выскакивало из моей груди, когда я прикасался к ее вещам, к предметам, которые были к ней ближе, чем я. Они были свидетелями ее повседневной жизни, в отличие от меня.
Я подошел к окну. За ним начиналась пожарная лестница. Я вылез на шаткую площадку шестого этажа. Лестница находилась с боковой стороны дома и выходила в узкий переулочек. Я бы уверен, что Эйрелл выбрала эту квартиру не за красивый вид из окна. Это была ее страховка, план Б, и я очень надеялся, что она им успела воспользоваться. Я решил не спускаться вниз, а сразу поехал в отделение полиции. Легче было проследить передвижения Эйрелл по камерам наблюдения. Я дал задание Элисон, нашему секретарю и, по совместительству, палочке-выручалочке, поискать Бергер неофициально. Я всегда удивлялся способностям этой девушки. Она могла обрабатывать информацию не хуже любого компьютера, поэтому, когда я приехал, все необходимые файлы уже были на моем рабочем компьютере. Я разослал описание Эйрелл всем постам в надежде найти ее быстрее, тех людей, от которых она бежала. Теперь оставалось только ждать, и это ожидание просто разъедало меня изнутри.
Когда раздался звонок, я уже успел задремать. В собственном кресле за рабочим столом, положив голову на скрещенные руки.
- Алло, - прохрипел я уставшим голосом и тут же прочистил горло. Только сейчас я понял, как сильно устал, не смотря на то, что за окном все еще был день.
- Офицер Рихтер? – голос принадлежал незнакомому человеку, который тут же представился патрульным. Я все еще не мог привыкнуть к американскому «офицер» вместо привычного «комиссар». – Мы нашли девушку с похожим описанием, которое вы сегодня разослали. – Сон тут же сняло, как рукой.
- Где? – короткий вопрос. Услышав ответ, я бросился прочь из душного офиса отделения дорожной полиции. Навстречу опасностям.

Мне казалось, что я в жизни не доберусь до места. Как тогда, четыре года назад, на вокзале я боялся, что не успею вовремя. Я гнал свой мерс, что есть мочи вдавливая педаль газа, но еще больше нервничал, считая, что авто едет непозволительно медленно. Эти пробки, эти забитые машинами улицы, эти люди – все выводило меня из себя. Мне хотелось кричать, не подбирая особо выражений, что я, собственно, и делал. Я был уверен в том, что где-то там моей девочке нужна была помощь. В противном случае я вообще притащился в эту огромную прожорливую страну с ее тупыми законами. Я крепче вцепился в баранку автомобиля и свернул в узкий переулок. Нужно было выиграть время, а на забитых улицах мне максимум что светило  - это штраф за превышение скорости. Проехать мимо парка Арлингтона, свернуть на Гарфилд авеню, затем на Бейвью. Здесь ее след по словам офицера исчез, но я уже догадывался, что Эйрелл двигалась через мост в сторону в  Ньюарка. Темно-серый форд был абсолютно не в стиле Энгельгард, но зато являлся идеальным прикрытием и мало выделялся из толпы. Но в таком потоке машин становилось сложно различить ту самую.
Где-то вдалеке блеснул темный металлик. Превышая скорость машина рвалась вперед, а за ней гнался черный джип чероки. Я перестроился и помигал дальним светом преграждающему мне путь автомобилю, попутно включая сирену. Мне медленно и вяло уступали место разозленные автомобилисты, но для меня первоначальной задачей было догнать Эйрелл. Из окна джипа вылезла рука, сжимавшая пистолет. Погоня приобретала ярко-красный окрас опасности, а между мной и джипом еще петляли две старенькие тойоты. Раздались выстрелы, и я, желая как можно скорее устранить стрелка, едва не врезался в зад впереди движущейся машины. Кое как мне все же уступили дорогу, и я наконец-то мог расквитаться с обидчиком Энгельгард (или уже Бергер). Переключив передачу, я вдавил педаль газа и хорошенько помял джипу задний бампер. Рука тут же исчезла из окна, а водитель резко затормозил в надежде, что я не успею вовремя среагировать. Мне пришлось резко вывернуть руль, чтобы избежать столкновения. Мой соперник так же свернул вправо, прижимая меня к колесам грузовика, медленно плетущегося в крайней правой полосе. Зазвучал неприятный скрежет металла. Я достал пистолет и первым выстрелом высадил боковое стекло противника, два других застряли в мягкой обивке пассажирского сидения. Джип вильнул влево и ускорился. Пока я отвлекал на себя бритого урода, Эйрелл успела вырваться вперед, однако у нее не было прикрытия. Водитель джипа ускорился в надежде догнать девушку. Он снова открыл огонь, пытаясь стрелять по колесам. Одним выстрелом он вдребезги разбил заднее стекло. Я не был уверен, попала ли пуля в саму Бергер. Возможно, ее задело, либо она просто испугалась, но девушка потеряла управление и врезалась в проезжающий мимо микроавтобус. Я с ужасом наблюдал за тем, как ее авто кубарем катится по дороге. Джип резко затормозил, я последовал его примеру. Послышался звук шлифующих по асфальту колес, а салон наполнил запах паленой резины. Бритоголовый выбрался из своего авто и двинулся в сторону перевернутого форда. В правой руке у него было зажато оружие. Я выбрался на улицу через пассажирскую дверь (мою заклинило во время столкновения) и прицелился. Выстрел был неудачным и дал возможность противнику быть наготове. Мужчина перевел дуло пистолета в мою сторону, и мне пришлось скрыться за дверью, чтобы меня не задело. Снова полетели осколки стекла. Я обогнул мерседес с другой стороны, пока мой противник ждал моего ответа. Я надеялся, что отвлеку внимание мужчины, но когда он снова оказался в поле моего зрения, то уже наводил оружие в сторону Эйрелл. Я не стал ждать. Не стал вести себя, как подобает полицейскому. Я просто выстрелил. Я не мог рисковать. И не стал. Мужчина упал навзничь, сраженный выстрелом  голову. Я искренне надеялся, что вынес ему все мозги. Все еще не опуская пистолет, я подошел ближе. Дырка в черепе говорила о самом главном – этот мудак больше не сможет причинить вред никому, а главное – Бергер. Я перевел взгляд на водителя форда. Девушка лежала в салоне в полубессознательном состоянии. И только теперь я заметил, что задняя часть ее авто объята огнем. Нужно было вытаскивать ее из машины, пока она не взорвалась. С третьей попытки открыв водительскую дверь, я поднял Эйрелл на руки и потащил прочь от эпицентра взрыва. Едва я опустил ее на землю, скрывшись за стоящим рядом чероки, как форд издал свой прощальный бабах, громко хлопнув всеми дверьми сразу. Я накрыл девушку собой, заслоняя от летящих осколков. Через несколько секунд она повернула ко мне свое перепачканное кровью и сажей лицо.
- Привет, - я не нашелся, что ответить ей после стольких лет.

У меня перехватило дыхание от ее слов. Тело переполнило таким количеством нежности, что я едва сдержался, чтобы не задушить ее в своих объятьях. Я улыбнулся и закрыл глаза, когда она, дрожащей рукой провела по моему лицу. Она была здесь, со мной. Она жива, самое главное – она жива. Я молился всем богам о ее сохранности, и, впервые после стольких лет, небо вняло моим молитвам. Я обхватил Эйрелл одной рукой чуть выше талии, приподнял ее над холодным асфальтом и прижал к себе, зарываясь лицом в ее пропахнувшие бензином волосы. Едва сдерживая слезы, я, наконец, мог спокойно выдохнуть. Еще ничего не закончилось, и все самое сложное, возможно впереди, но именно этот миг для меня являлся священным.
- Нам лучше убраться отсюда, - шепнул я, слыша издалека вой сирен полицейских машин. С этими словами я подхватил девушку на руки и, подойдя к своему автомобилю, усадил Бергер на заднее сидение. Укрыв ее своей курткой я обогнул авто и открыл водительскую дверь. Все сидение было устлано осколками стекла. Стряхнув мусор, я завел мотор и постарался скорее убраться с места преступления.
Огибая брошенные автомобили, я съехал с моста и направился окольными путями в сторону своей квартиры. По дороге я то и дело бросал взгляды на девушку, словно опасаясь, что она исчезнет, словно видение. Но Эйрелл никуда не исчезла, она была настоящей.
По дороге я не проронил ни слова. Не то, чтобы мне не было, что сказать, просто от изобилия собственных мыслей, я оставался нем, словно рыба. Парадокс какой-то. Чем дольше мы оба хранили молчание, тем более неловко себя чувствовали. Оттого конец пути для меня показался просто спасением ситуации. Припарковавшись так, чтобы мой побитый автомобиль не бросался в глаза любопытным прохожим, я обернулся и взглянул на измученную девушку.
- Не думаю, что они будут искать тебя тут, - я махнул в сторону дома, в котором жил. – По крайней мере, сегодняшнюю ночь. А завтра посмотрим.